Вернись, а то убью! - Страница 15

— Значит она… теперь понятно. Таких в Кангире называют шаманками… хотя, по сути это тоже магиня, только обученная иным методам.

Вот теперь понятно, почему мародеров не могли найти и поймать ни крестьяне, ни маги. Крестьянам она отводила глаза, а маги приходили слишком поздно, шаманы умеют так использовать звериные тропы и водные пути, что никто потом не сможет распутать их плетения. Кроме верховных магистров южной школы, но их у ковена не так много, чтоб посылать в эти окраинные деревушки.

И не стоит упрекать учеников, что попались, как слепые котята. Против опытной шаманки у них не было ни единого белого шара из тысячи. Кангирка просто не могла не заметить выброса энергии на месте портала, ну а уж окутать выпавших из него учеников ловчей сетью, или что там она применила, для шамана простейшая задачка.

Но в таком случае весь мой план нужно срочно менять. И первым выводить из строя не старика, а её. Да не простым дротиком с сонным зельем, наверняка от подобных угроз у нее есть защитные амулеты, а более действенным методом.

— Духи… — возникает у меня законный вопрос, пока я достаю дротик, приготовленный именно на такой, редкий случай, — а разве она не поставила вокруг логова отводящей глаза защиты?

— Поставила, — хихикнул дух, — но мы же тебя провели через нее.

— Духи… я вас люблю, — пробормотал я и рванулся из кустов.

Первый дротик, короткий и широкий, раскрывающийся при ударе хищным цветком, обильно смазанный изнутри парализующим ядом гигантского паука-птицелова с жемчужных островов, достается шаманке. Второй, с обычным снотворным, старику. И пока ничего не понимающие женщины потрясенно рассматривают внезапно упавших сородичей, я успеваю выхватить очередные дротики и приставить к ребрам той из кангирок, что оказалась ближе.

— Если будешь меня слушать, твоя подруга останется жить, — твердо обещаю изумленно распахнувшей глаза кангирке, оставшейся на свободе, однако чувство разума отказывает забитой женщине.

А может она просто побоялась нарушить строгие инструкции, вбитые в ее мозг главарем и шаманкой, только вместо того, чтобы бросить скругленный грубый нож, которым она скоблила шкуру, и начинать выполнять мои указания, женщина, всхлипнув, метнулась к пленникам.

Зря она это сделала, мой дротик догнал ее в следующий момент.

— Ты тоже не собираешься меня слушать? — разворачиваю к себе лицом, оставшуюся не усыпленной налетчицу, и с огорчением понимаю, что зря надеялся на благоразумность этих затюканных жизнью и соплеменниками существ.

Вероятнее всего и взятых мародерами с собой для самой грязной и тяжелой работы, да для ночных утех всех членов банды, ведь увести молодых селянок им удается не каждый год.

Однако, несмотря на все мое сочувствие, приходится легонько кольнуть пленницу под ребро вымазанным в сонном зелье дротиком. Едва дождавшись, пока она тяжело обвиснет в моих руках, опускаю ее на валяющуюся шкуру и первым делом отправляюсь собирать свое оружие.

Делая вид, что не замечаю горящих надеждой взглядов учеников, накрепко прикрученных веревками из конского волоса к стволам деревьев. И не имеющих, по причине заткнутых кусками войлока ртов, никакой возможности окликнуть меня.

Ничего с магами не случится за пару минут, пока я принимаю меры предосторожности, зато у них есть прекрасный шанс осознать неправильность некоторых своих взглядов и выводов.

Накрепко связав шаманку и сунув ей в рот точно такой же кляп, как тот, что украшает моих спутников, наконец-то направляюсь к ним.

— Таржен, ты специально… — взвился над поляной возмущенный голос Олли, едва я выдернул из ее ротика кусок грязной спутанной шерсти, — специально так сделал?

— Тсс, — приложил я палец к губам, — помолчи, иначе мне придется вернуть на место этот кляп.

— Молчи, Олли! — тихо рыкнул Тур, освобожденный от кляпа вслед за ней, — пока он всё не объяснит, помолчи ради всеслышащего.

— А что тут объяснять? — начинаю распутывать связывающие парня веревки, — неужели вы не слышали про патрули магов, которые каждый год отправляют в эти места, чтоб поймать бандитов, уводящих скот и женщин?

— А откуда ты знаешь… где мы?

Вот умеет он быстро соображать… и вопросы задавать по существу тоже умеет… восхитился я про себя, просто приятно с таким было бы путешествовать… если бы он наконец понял, что я им вовсе не враг.

— Догадался. Не сразу, конечно… подозревал сначала по растениям… по некоторым другим признакам, но как увидел кангирскую шаманку, так и убедился, что прав.

— Где шаманка? — зеленые глаза еще смотрят недоверчиво, но в глубине их уже плескается понимание и стыд.

— Вон та, в вышитой бусинками блузе и с распущенными волосами. Только шаманки имеют право не заплетать сорок косичек. И еще… присмотрись к амулетам на её шее, видишь ожерелье из медвежьих зубов и сушеных крысиных лапок? В него еще вставлены кусочки меха всех крупных местных хищников или их клыки?! Неужели ваши учителя вам всего этого не объясняли?!

Пока я читал ученику эту маленькую лекцию, веревка, наконец, сдалась, и легла у его ног мягкими кольцами.

— Можешь двигать руками? Растирай затекшие места и начинай развязывать Олли, да не режь веревки… они нам пригодятся, когда вернется из набега вся банда.

— Какая еще банда? — вытаращила глаза магиня, нетерпеливо следившая за неловкими пока пальцами друга.

— Ну не думаете же вы, что они вчетвером угоняют скот и бьют гусей? — притворно изумился я, в глубине души убежденный, именно так они и считали, — нет, большая часть банды сейчас на деле… и вернется к вечеру… с награбленным.